Наш собеседник уверен, что освоить государственный язык можно в любом возрасте, если использовать его чаще, главное – вовлечение в национальную культуру
Казахский язык Канат Тасибеков начал учить… в 50 лет. К тому моменту за его плечами были советская школа, коневодство, аспирантура в Москве, докторантура во Франции, успешный бизнес и… скудное знание родного языка. Сегодня он автор трехтомника «Ситуативный казахский», создатель разговорных клубов «Мәміле», методику которого используют от студентов до госслужащих.
ПУТЬ СЕВЕРНОГО КАЗАХА
Канат Тасибеков родился в 1959 году в Акмолинской области. Тогда, по переписи, казахи составляли менее трети населения республики – около 29%.
– Судьба у меня типичная для северного казаха, – вспоминает Канат. – В школе я был единственным казахом в классе. Все дети в семье учились в русской школе – иначе просто нельзя было получить высшее образование.
В 60–70-е годы почти всех специалистов готовили только на русском. На казахском можно было учиться разве что на отдельных педспециальностях. Поэтому семьи, которые хотели, чтобы дети окончили университет и построили карьеру, сознательно переводили их в русские школы.
В шестом классе Канат решил, что будет коневодом. После школы поступил в Алматинский зооветеринарный институт, на одно из немногих в Союзе отделений по коневодству.
Учеба давалась легко, русский язык он знал свободно, был комсоргом курса, получал повышенную стипендию. Потом – аспирантура в Тимирязевской академии, кандидатская по коневодству. В 90-е судьба забрасывает его во Францию, казахстанского специалиста приглашает Бургундский университет изучать потенциал кобыльего молока и кумыса. Здесь Тасибеков учится на французском, пишет докторскую, параллельно впитывает еще одну культуру и язык.
В конце 90-х он возвращается в Казахстан, занимаетcя бизнесом. И все это время родной язык остается забытым.
СИТУАТИВНЫЙ КАЗАХСКИЙ
Перелом случился после 50 лет.
– В какой-то момент понял, что я казах, а языка не знаю. Стало стыдно. Я закрыл бизнес, отрезал себе путь назад и занялся только казахским, – говорит Канат Галимович.
Тогда он столкнулся с тем, что школьные и курсовые методики ему не подошли. Учебники начинались с фонетики, падежей, определений и правил. Как будто готовили филологов, а не обычных людей, которым нужно просто заговорить.
– Я посмотрел вокруг, школьники после 11 лет учебы не говорят, министры и депутаты не говорят, хотя свободно выучили английский, китайский и многие другие языки. Значит, методики нет. Ее надо придумать, – рассуждал он.
Так и родилась идея «ситуативного казахского» – языка не правил, а готовых речевых моделей на каждую жизненную ситуацию.
Главный принцип Тасибекова прост. Человек говорит не грамматическими формулами, а цельными фразами.
– В реальной жизни никто не строит каждое предложение, вспоминая правило, – объясняет автор. – Мы говорим штампами: пословицами, цитатами из фильмов, устойчивыми выражениями. Значит, их и нужно учить в первую очередь.
Он выделяет десятки типичных казахских ситуаций: свадьба, похороны, рождение ребенка, встреча Наурыза, прием гостей и другие. У каждой имеется свой набор речевых клише.
Казахская речь в этих контекстах традиционализирована. От матери невесты на тое ждут не импровизаций, а определенных формул, от старшего – благословения, от младшего – уважительного ответа.
– В русском языке тост может быть каким угодно, можно вспомнить все дворовые истории, пошутить. В казахской культуре есть четкие модели, – говорит Канат.
Он приводит простую арифметику: 20 жизненных ситуаций по 20 выражений – уже 400 устойчивых фраз. Если в каждой по 5 слов – это активный запас в 2000 слов. Для повседневного общения этого более чем достаточно.
При этом каждая фраза в его книгах сопровождается объяснением традиции, кто кому так говорит, в какой момент, какова иерархия в семье и в обществе.
Структура его трехтомного «Ситуативного казахского» выстроена по этой логике. Первый том посвящен именно ситуациям и выражениям, которые в них уместны. Второй том – живые разговоры на темы, которые на самом деле волнуют людей. Третий том – словарь, но не привычный алфавитный. Это собрание около 4000 устойчивых выражений с точными русскими соответствиями.
Например, русское «нет дыма без огня» и казахское «жел болмаса, шөптің басы қимылдамайды» – «если нет ветра, стебли травы не шевелятся».
– Главная задача словаря – обеспечить быструю реакцию, – говорит автор методики. – Когда к вам обращаются по-казахски, у вас нет времени строить перевод в голове. Нужно, чтобы фраза сама слетала с языка.
Книги, методика и формат занятий официально зарегистрированы министерством юстиции как авторская методика обучения взрослых. Позже на их основе появился и онлайн-курс, которым уже пользуются чиновники, предприниматели и студенты.
МӘМІЛЕ – ЭТО КОМПРОМИСС
В 2018 году Тасибеков понял, что книг и курсов мало, людям нужно живое пространство. Так появился «Мәміле» – разговорный клуб казахского языка, который сегодня работает в большинстве регионов Казахстана и в казахских диаспорах России и Европы.
Название символично, ведь «мәміле» значит «согласие, компромисс».
– Общество у нас де-факто разделено на две большие среды: русскоязычную и казахоязычную, – говорит собеседник. – У каждой свои артисты, шутки, соцсети. Я хотел сделать место, где эти миры пересекаются и перестают бояться друг друга.
В «Мәміле» приходят и те, кто хочет выучить язык, и те, кто уже свободно говорит и готов помогать. Задача последних не смотреть свысока и не высмеивать ошибки, а подсказывать, поправлять, объяснять.
– Я им говорю, не надо кричать на улице «учите казахский»! Приходите лучше в клуб и сядьте рядом с человеком, который пытается говорить. Вот это настоящая языковая работа, – подчеркивает Канат Галимович.
Алматинский клуб «Мәміле» уже девятый год собирается каждую субботу в Национальной библиотеке. Его ведет сам Тасибеков.
За это время в клубах сложились свои истории. Русскоязычные участники все чаще представляются фразой «Мен қазақпын» – «я казах» – в смысле принадлежности к стране и культуре.
– Потихоньку мы двигаемся к тому, что называется политической нацией, – говорит Тасибеков. – В Америке ты можешь быть кем угодно по происхождению, но ты – американец. У нас то же самое, только свой путь.
«НЕТ ЯЗЫКА – НЕТ ГОСУДАРСТВА»
При всем оптимизме Тасибеков говорит о многих вещах довольно жестко. Главное, по его мнению, – ответственность самих казахов.
– Сегодня в Казахстане уже не 29%, а около 70% казахов. Если бы все они принципиально говорили на казахском дома, на работе, в магазинах, то языковая среда сложилась бы сама собой. Остальные 30% просто влились бы в нее. Так произошло в странах Балтии и в ряде других государств, – считает он.
При этом собеседник подчеркивает, что выступать за казахский не значит быть против русского.
– Русский язык я уважаю и люблю. Но есть простая вещь, нет языка – нет государства. Если мы потеряем казахский, мы потеряем и страну как казахское государство. Тогда уже не важно, какие у нас дороги или зарплаты. Это вопрос культуры, – говорит Канат Галимович.
В живой казахской речи сегодня много русских слов – и это раздражает некоторых казахов. Сам Тасибеков относится к этому спокойнее.
– Язык всегда идет по пути наименьшего сопротивления, – объясняет он. – Если какое-то современное понятие легко выражается одним русским словом, а по-казахски нужно три-четыре, человек выберет короткое. Не потому что казахский бедный, а потому что многие новые понятия просто еще не успели появиться внутри языка.
Ключевую роль играет не только школа, но и массовая культура. Молодежь, дети, даже казахские семьи зачастую погружены в русскоязычное медиапространство: мультфильмы, сериалы, песни.
– Ребенок может ходить в казахский садик и при этом говорить по-русски просто потому, что весь его информационный мир на русском, – поясняет Тасибеков.
Он уверен, вместо того чтобы жаловаться на доминирование русского, нужно создавать привлекательный казахский контент: те же анимацию, сериалы, подкасты, фэнтези, хоррор, комедии.
– У нас своя мифология, сюжеты, герои. Из этого можно делать потрясающие истории, которые будут смотреть не потому, что «надо для языка», а потому что это интересно.
И тогда, убежден наш герой, язык перестанет быть для детей «обязаловкой» и будет естественной частью их мира.
– Самое главное, чего мне хочется, – чтобы люди перестали бояться казахского и стыдиться ошибок, – подытоживает Канат Галимович. – Если вы хотя бы немного начнете жить, используя казахский с детьми, с соседями, в магазине, он начнет отвечать вам взаимностью.
Такой подход к изучению государственного языка поможет приобрести знания и профессиональные навыки, что, согласно стратегии «Казахстан-2050», является ключевыми ориентирами современной системы образования.
Екатерина БАЙНЯШЕВА, фото Абиля ДОЩАНОВА
Много сидишь в социальных сетях? Тогда читай полезные новости в группах "Наш Костанай" ВКонтакте, в Одноклассниках, Фейсбуке и Инстаграме. Сообщить нам новость можно по номеру 8-776-000-66-77