Живьем нельзя, тушами можно

BEEF EXPORT GROUP о проблемах мясного рынка и переработки мяса в Казахстане

C 1 ноября в Казахстане отменили запрет на экспорт мяса. Но есть определенные ограничения – нельзя вывозить живым весом молодняк и телок. Тем, кто недостаточно хорошо знаком с отраслью, действительно может показаться, что на мясном рынке происходит полная неразбериха. Но это совершенно не так.

В последние годы мы научились вести бизнес и развивать его. Худо-бедно, но мы двигаемся и производим. Другое дело, что сейчас каждая из групп лоббирует свои интересы. По причине такого лоббизма и мировой пандемии, породившей экономический кризис на планете, у нас упал рынок мяса в этом году. Экспорт говядины из Казахстана по итогам 2020 года должен был составить 180 тыс. тонн. Это по планам нашего Минсельхоза. Но в реальности к концу года по стране этот индикатор едва ли перевалит 5% от этой цифры. Это в целом: и переработанное мясо, и живой скот. Да, конечно, сильно на это повлиял и нынешний запрет вывоза живого скота.

Что касается переработки мяса, то об этом на государственном уровне задумались сравнительно недавно. Хотя мы, к примеру, на рынке работаем с десяток лет. Минсельхоз в рамках программы «Карта развития АПК» разрабатывало Карту размещения предприятий агропереработки. Еще три года назад по мясу доля переработки составляла 12%, мясокомбинаты были загружены всего на 38%. Предлагались механизмы наращивания объемов переработки: модернизация действующих заводов и строительство новых, повышение доступности сырья за счет поставок из сельских кооперативов, пополнение оборотных средств за счет льготных кредитов.

Только вместо десятков новых комбинатов и увеличения объемов переработки с насыщением внутреннего рынка собственной продукции, мы так и не выходим из тех вышеупомянутых цифр. Спросите, почему? Да потому, что два года назад у государства резко поменялось видение развития АПК. Акцент был сделан не на переработку, а на экспорт сырья. По итогам прошлого года, экспорт живого крупного рогатого скота из Казахстана вырос до 159 тыс. голов, хотя до этого было всего 39 тыс. Большая часть экспорта приходится на Узбекистан – 121,5 тыс. голов КРС. А мелкого рогатого скота «утекло» почти вдвое больше – 263 тыс. голов. Вот поэтому и ввели в этом году полный запрет на экспорт живого скота из Казахстана, который действовал до 1 ноября. В общем, вот так вложенные государством в животноводство сотни миллиардов тенге ушли в производство сырья для других стран. Хотя потенциал переработки у нас очень высокий.

Одним из приоритетов для участников рынка на сегодня является продление моратория на экспорт скота. Мы знаем, что в 2018 году цены на мясо уже взлетели на 24% из-за того, что узбекские фермеры активно закупали у нас КРС и МРС, а загруженность перерабатывающих заводов упала на 20%.

Именно с прошлого года, когда мы били тревогу по поводу экспорта живого скота, профильное ведомство, понимая всю серьезную опасность для животноводства, поставило запрет на экспорт с начала этого года. Он был до конца сентября. Но позже его продлили до начала ноября. Тогда владельцы откормплощадок сильно возмущались, ведь теряли быструю прибыль и субсидии за экспорт живого мяса. Был подготовлен проект приказа Министерства, который активно обсуждался в НПП «Атамекен». По нему планируется ввести на предстоящие полгода новый запрет на вывоз маточного поголовья КРС и МРС, разрешив экспорт откормленных бычков и баранов. Вот здесь и может крыться лазейка для недобросовестных экспортеров скота, они же могут под таким соусом загнать и молодняк с коровами. Хотя государство постаралось еще раз простимулировать фермеров. С 1 августа этого года они стали получать дополнительные субсидии за сдачу скота в казахстанские мясокомбинаты. 200 тенге с килограмма сданного мяса – неплохая надбавка, между прочим.

Ну а если вдруг запрет снимут, то последствия будут ужасными для мясоперерабатывающей отрасли. И в целом для промышленности страны и ее продовольственной безопасности. Так и будем потом потреблять собственное мясо в чужой упаковке за бешеные деньги.

Из стран Центральной Азии в этом вопросе лучше всех сейчас продвигается именно Узбекистан. Там правильно и грамотно выверенная госпрограмма АПК. Думаете, почему они активно закупают у нас скот живьем? Не только из-за низкой цены в противовес переработанному мясу, а из-за того, что скот как сырье можно переработать целиком: от рожек до копытцев – и КРС, и МРС. Начнут узбеки костную муку нам же поставлять для кормов, и мы уже станем зависимыми от них.

Многие потребители слышат о белорусском мясе. На самом деле сама Беларусь не так много производит собственного мяса. Она больше скупает малоликвидное сырье у стран Европы, в частности Польши, а потом продает нам мясо для колбасного производства. Отсюда и качество казахстанской колбасы, которое не выдерживает критики.

Но в целом агропромышленный комплекс у нас неплохо субсидируется и финансировался хорошо. Вопрос в другом – насколько правильно и качественно все эти средства направляются и тратятся. Об этом можно долго рассуждать. Но есть главный принцип рынка – выгода. На сегодня обстоятельства у нас в стране так сложились, что экспорт живого скота выгоднее, чем его в переработанном виде продавать на внешнем рынке. Во-первых, фермеры от продажи скота за пределами страны сразу получают деньги, и им не приходится ждать, пока мясокомбинаты переработают в продукт и реализуют его. Во-вторых, рынки сбыта мясопродуктов для наших производителей ничтожно малы. Переработанное мясо у нас практически не реализуется в экспорте. Здесь бы хотелось видеть реальную помощь от государства, которое бы помогало находить новые рынки сбыта. Тем более что многие экономические связи между странами из-за кризиса пандемии коронавируса практически обнулились.

Тема Китая. Для нас это на самом деле серьезная угроза. Известно же, что они на границе с Казахстаном строят свою инфраструктуру мясной переработки, и скоро это направление для нас станет бездонной бочкой, на которую будет работать весь Мясной союз Казахстана с его крупнейшими в стране откормплощадками. Со временем китайская сторона, как главный потребитель, начнет диктовать условия и ставить свои цены, загнав в ловушку рентабельности наше животноводство. И наши фермеры просто будут батрачить на них. Подобную зависимость можно в качестве примера привести из других отраслей нашей экономики.

Неплохо начинался при участии Минсельхоза проект по развитию крупных производств по переработке мяса. Пилотными и, пожалуй, самыми перспективными можно назвать пять крупных из них – в Алматинской, Акмолинской, Восточно-Казахстанской и Костанайской областях. Для Костанайской области он будет самым крупным. Общая стоимость нашего завода – свыше пяти миллиардов тенге. Запустят его в ближайшие месяцы, работы идут полным ходом. После открытия на предприятии будут работать постоянно около 200 человек. Всех проблем и всего спроса на мясную продукцию внутри страны они полностью не решат, но большую часть из них, уверены, снимут. Не забывайте самый важный момент: новые предприятия – это новые стандарты качества и требования к фермерам, еще здоровая конкуренция и здоровое лобби в продвижении нашей продукции за рубежом.

На начальном этапе планируется производить до 20 тысяч тонн готовой продукции в год. Рассчитан забой до 100 тысяч голов КРС в год, и МРС – до 150 тысяч голов. Все оборудование и строительные материалы из стран Евросоюза и России завезены, и сейчас полным ходом идет монтаж и наладка техники.

Была большая поддержка со стороны акимата области, Правительства, Министерства сельского хозяйства и институтов развития. Если акимат помог с инфраструктурой и подведением коммуникаций, а также по решению многих организационных вопросов, то Правительство и Минсельхоз включили в госпрограммы, фонд «Даму» способствовал в получении льготного кредита и помогает в получении субсидий.

Если смотреть исключительно с точки зрения бизнеса, то безотходное производство – самый идеальный вариант. Товар с добавленной стоимостью ведь куда прибыльнее, нежели сырье. Плазма и эндокринное сырье пользуются большим спросом на рынке, мясокостная мука в кормах просто дефицит. А мы еще запустим консервный цех, затем будет производиться полная обработка красных, белых и шерстных субпродуктов. Со временем рядом с заводом запустим кожевенный цех и будем сдавать на экспорт уже готовую кожу для швейного производства с большей стоимостью. Так что от предприятия мы должны получить не просто максимальную выгоду, но и будет определенный мультипликативный эффект с открытием смежных производств рядом.

Дмитрий ЛАНС