Эдуард Ханок: «Я – маленький хан!»

“НК” поговорил с автором хита «Потолок ледяной, дверь скрипучая». Известный советский композитор, уроженец Федоровского района Эдуард Ханок написал ее полвека назад

Разделенные более чем двумя тысячами километров, выходим на связь с легендарным композитором, который писал музыку для ВИА «Сябры» – «Вы шумите, березы», «А я лягу-прилягу», для ВИА «Верасы» – «Завируха», «Малиновка», «Я у бабушки живу», для Аллы Пугачевой – «Песня первоклассника». Эдуард Семенович приветлив, добр и открыт. Даже через телефонную трубку умудряется излучать позитив, то и дело, заставляя меня смеяться от души и невольно подпевать ему.

– Расскажите о вашем детстве в Казахстане.

– Сюда моего отца отправили по распределению в совхоз им. Молотова Федоровского района. Я родился 18 апреля 1940-го. Через год началась война, отец ушел на фронт. В 1945-м наша семья переехала в Беларусь: сначала в город Слуцк, а потом в Брест. О детстве в Казахстане я ничего не могу рассказать, был слишком мал. Единственное, что помню смутно, то это какую-то железнодорожную станцию и поезд. Все! Родители тоже ничего особо не рассказывали о Казахстане, мы как-то не касались этой темы. Да и фотографий тех лет тоже нет.

– А когда-нибудь тянуло увидеть свою малую родину?

– Если честно, нет. Знаете, почему? Потому что моей малой родиной фактически стал Брест. Сюда я уже приехал в осознанном возрасте, уже что-то понимал в жизни, поэтому этот город живет в моих воспоминаниях и сердце. Особое место также занимает Колыма. Мой отец работал там начальником золотодобывающего прииска. Из тех лет в памяти сохранились картины природы и то, что продукты были завозные. Когда они заканчивались, у нас почему-то всегда оставалась только икра – черная, красная, икра в банках и… больше ничего. Кто-то икру даже не видел, а мы с радостью бы ее променяли на что-то более съедобное (смеется).

– Будучи взрослым, бывали в Казахстане?

– Я не относился к числу гастролирующих композиторов, поэтому мне не довелось поездить по Союзу. В Казахстане я был единственный раз в 2000-х. Меня тогда пригласили в Алматы на ваш известный международный фестиваль «Азия дауысы».

– В этом году вашей песне «Потолок ледяной, дверь скрипучая» исполнилось 50 лет…

– Да, эта песня стала первой «звездной» для меня, благодаря Эдуарду Хилю. Кстати, он, выступая на правительственных концертах, позволял себе баловство, пропевая вместо слова «парок» – «а из окон Ханок синий-синий». Я тогда еще был начинающим композитором, неизвестным широкой публике, поэтому зрители никак не реагировали на эту подмену и не понимали, в чем подвох: мало ли, певец ошибся, слово-то непонятное.

– Вы прочили этой песне большое будущее?

– Нет, но я очень хотел, чтобы песня понравилась зрителям. Для любого автора народная любовь – это признание его труда.

– Когда пишете музыку, чувствуете, что получится хит?

– Скажу так: композитор понимает сразу – удалась песня или нет. Другой вопрос, к какому исполнителю она попадет и станет ли известной. Ведь много есть примеров тому, что в одних руках песня «играет», а в других ее ждет забвение. Хит за хитом выпускать очень сложно. Но меня это уже мало волнует, я закрыл для себя эту профессию и пишу только в исключительных случаях. Так, в 2016 году я написал по заказу Президента РФ Владимира Путина песню «Служить России», ставшую официальным гимном Всероссийского военно-патриотического движения Юнармии. Теперь она регулярно звучит 9 мая на парадах. Считаю это своим главным достижением за последние годы и горжусь этой композицией. Скажу честно, я работал в профессии, где нужно вовремя смыться. Считаю, что у каждого времени должны быть свои композиторы и исполнители. Сейчас вот, к примеру, слушаю «Русское радио». Нет там сегодня никакой Пахмутовой, Шаинского, Тухманова, никакого Ханка уже давным-давно. Это закономерность и никуда от нее не денешься. Поэтому сейчас, когда я прихожу к молодежи, с порога заявляю: «я не ваш композитор, писал песни для ваших пап-мам, бабушек-дедушек». Что-то напеваю из своего репертуара, они, естественно, зевают. А потом начинается самое интересное: я запеваю их песни и публика тут же оживает (смеется). «Медлячок, чтобы ты заплакала. И пусть звучат они все одинаково…»

– И NILETTO с Клавой Кокой знаете?

– Тю… «Время пострелять, между нами пальба», «Ты мой краш, либо я, либо никто – это шантаж». Я все нынешние популярные песни знаю. Другое дело – нравятся они мне или нет, но здесь вопрос сам собой отпадает. Песня – это энергетика, заложенная в ноты. Когда я напеваю, то потребляю не песни, а энергетику этих песен, а от этого происходит омоложение организма. Очень полезно каждый день петь по полчаса именно те песни, которые на слуху в данный момент. Я это называю введением «гормона молодости» без укола. Убираю старую энергию и вливаю в себя новую. Отсюда я в свои 80 ощущаю себя на 20-25!

– Расскажите о вашей популярной теории волн.

– Наукой я занимаюсь с 1983 года, доказав в своих исследованиях, что мы живем согласно закону волны. Мне в свое время предлагали даже диссертацию по этой теме защитить. Я верю, что признание моей теории придет: всему свое время. Первую волнограмму я сделал Алле Пугачевой. Благодаря чему я за пять лет предсказал появление ее будущих детей. Я все точно просчитал. Это никак не соотносится с предсказаниями Ванги, это не нумерология. Это наука, которая сопряжена с точностью. Волнограмма дает диагноз творческого состояния человека или государства. Человек накапливает творческое топливо, а потом его реализует. Реализация происходит волнами. В каждой профессии есть предел норм, за этой чертой наступает климакс творческий и импотенция. Я подразделяю творческую импотенцию на активную, пассивную и агрессивную. Пассивная – это Алсу: закончила петь и ушла со сцены. Активная – это Юрий Антонов: одно и тоже поет, а родить что-то новое уже не способен. Агрессивная – Никита Михалков: топлива нет, а амбиций море. В начале нового года выйдет моя вторая книга «Исповедь композитора-песенника». Первая увидела свет в 2020 году. Там вся эта теория волн описана очень красочно, с примерами и пояснениями. В этих книгах изложено мое видение онкологии. Я считаю, что это болезнь невысказанных обид…Поэтому я всегда говорю, не копите обиды, отпускайте их.

– В какое время жилось интереснее?

– В СССР. Объясню почему. В то время было больше уважения к авторам. Вспомните популярную «Песню года». Ведущие, прежде чем объявить исполнителя, всегда называли авторов песни, ведь это те люди, кто родил ее, кто вложил свой труд. А сейчас что? Авторы в забвении. Что мы слышим? Поет Филипп Киркоров. Все. Это же в корне неправильно. Из-за этого сейчас мы в большинстве своем знаем только певцов, но не тех людей, кто им пишет стихи, музыку. На слуху только авторы-продюсеры и авторы-исполнители. К слову, в свое время я был самым богатым композитором в Беларуси, получая огромные авторские. Сейчас уже такого нет, нет того былого порядка. Но я не хочу умалять плюсов и нынешнего времени. Оно мне тоже нравится. Нравятся встречи с молодежью, которые я стараюсь проводить как можно чаще, заряжаясь от нового поколения энергией. Повторюсь, что музыку уже не пишу. Моя же теория волн показала, что в 1983 году я написал свою последнюю песню, ставшую известной, – «А я лягу-прилягу». Получается все, что могло со мной случиться в плане славы и известности, мне дал Советский Союз. Уже потом, в 90-е, у меня была песня «Здравствуй, чужая милая». Напою припев: «Прошлое не воротится и не поможет слеза, поцеловать мне хочется дочке твоей глаза». Эта песня пролежала лет 20 в забытьи, прежде чем попала на экраны и стала известной. Моя песня «Самурай» на стихи Ларисы Рубальской получила народную любовь без всякой раскрутки. На «Славянском базаре-2020» зал слушал ее стоя. Но бесконечно продолжать творчество бессмысленно, поэтому я и закрыл тему с композиторством. Писать и складывать в стол – не мое. Я ведь отчетливо понимаю, что уже нет той восстребованности, как раньше. Новому поколению песни, написанные композиторами, вышедшими из СССР, «не заходят», потому что у них слабая энергетика, эти песни молодежь не трогают.

– Но в ваших текстах было больше смысла, глубины…

– Да, но и время было такое: пустышку не напишешь. А сейчас глубина не нужна, нет потребности. Все хотят легкости, незатейливых рифм. А эту самую потребность рождает время. Какое время – такой и спрос…

– Как вы сейчас проводите свой день?

– Утром обязательно делаю зарядку, принимаю ледяной душ и выхожу к завтраку, как огурчик – бодрый и заряженный. Затем сажусь на часок за кроссворды, напрягаю все свои извилины (смеется). Отдыхаю с пользой для ума. После смотрю телевизор, просматриваю новости в интернете. С 16.00 до 18.00 – творческое время: записываю все, что пришло мне в голову, какие-то мысли, идеи. Изложив, что накопил в себе за день, иду в нашу филармонию, где также с пользой провожу время, общаясь с коллегами.

– Какое время года самое любимое?

– Зима. Помню, когда жили на Колыме, в 30-градусные морозы, ничего не страшась, гоняли в футбол с мальчишками. Носились без шапок и ведь никто не болел. А вот лето не люблю из-за жары.

– Как отмечаете Новый год?

– Этот праздник для нас семейный, поэтому за столом собираются только самые близкие. Я, кстати, давным-давно бросил все пагубные привычки, зато стал много есть (смеется). Кстати, в моей книге-исповеди есть фото, когда мне пришлось нарушить свой безалкогольный обет и принять чарочку из рук Президента Украины Леонида Кучмы. Отказать было никак нельзя, глава государства пошутил, что ради такого дела он мне лично лимончик преподнесет. Этот кадр и есть как раз в книге-исповеди. Но это было исключение, конечно. Своим принципам я изменять не люблю.

– Когда-нибудь интересовались, откуда у вас такая фамилия?

– Нет, никогда. Мать у меня чистокровная украинка, отец – чистокровный еврей, поэтому я – настоящий русский (смеется). Могу лишь выдвинуть предположение. В Казахстане были ханы, а я – ХАНок. Значит я – кто? Правильно, маленький хан! Да, обязательно напишите в конце: за все, что я говорил, – ответственности не несу (звонко смеется).

Автор выражает огромную благодарность Александру Юрпалову за содействие в подготовке материала.

Зульфия НАБИЕВА
Фото из открытых источников