Как живут костанайцы в известной на весь город «дурашке»?

Многоэтажку по ул. Кобыланды батыра, 24 так прозвали в народе давно. Мои коллеги говорят, что такая слава за бывшим общежитием, а после развала Союза – малосемейкой, закрепилась как минимум в начале нулевых.

Многие скажут, дурашка – это обидно! За что людей, которым больше некуда податься, окрестили обитателями непопулярного заведения? Версии есть. Мы побеседовали с жильцами скандально известного дома и узнали как минимум три.

ГИПОТЕЗА №1. «МЫ – НУЖДАЮЩИЕСЯ»

По указанному адресу расположено два дома – один с тремя подъездами, он поближе к проспекту, а второй – с зеленой мансардой. «НК» наведался в гости именно в первый корпус. У него, говорят, история более богатая, особенно у третьего подъезда.

Во дворе нам встретилась пенсионерка, представилась бабой Шурой и только махнула рукой, когда мы завели разговор о малосемейке.

– В 2007-2008 годах здесь были убийства, два года подряд, – вспоминает женщина. – Скинули мужика с лестницы, потом замотали в мешок и в мусорный бак выбросили. Случилось это перед Новым годом. Вот шуму потом было… Я сама тогда на работу утром шла, вижу: лежит человек раздетый. Потом, было дело, мужчина жену убил. Сейчас у нас потише, конечно, но все равно не рай. На третьем этаже живет бывший осужденный. Полиция приезжает на вызовы, но боится его! Тот пальцы веером и все, никто ему ничего сделать не может. Так и живем…

Ну что ж! Прекрасное начало! Заходим в подъезд и замечаем, что входные двери везде открыты. Все понятно и без объяснений – здесь есть настолько дикие обитатели (не исключено, что залетные), которым домофон противостоять просто не в силах.
Последний раз я была здесь в ноябре 2017 года. Помню, выходной, утро, а на Кобыланды батыра трубят: ЧС! Пожар! В «дурашке» горела квартира на втором этаже.

Я приехала как корреспондент, общалась с жильцами. До глубины души меня тогда тронули слезы 74-летней Майи Пантелеевны. Пожар случился в соседней квартире, там сгорела 57-летняя женщина, и от огня пострадали все вокруг. Баба Майя показывала черные стены своей однушки, плакала и говорила: «А жить-то как теперь?» Я вместе с зооволонтером Сашей Лебединской тогда несколько недель приходила к пенсионерке: мы убирали, клеили обои, потолочную плитку. С материалами помогли предприниматели.

Интересно, что спустя четыре года на стенах в подъезде до сих пор остались черные следы от языков пламени, дошедшие тогда до пятого этажа. Время здесь как будто остановилось: сигаретный дым стоит стеной, пакеты с мусором на первом этаже. Кое-где в тамбурах нет лампочек, тьма кромешная. Эдакая гнетущая безнадега.

Я постучалась в ту самую 122 квартиру, где жила баба Майя, надеясь, что найду ее здесь. Но сквозь щель была слышна лишь тишина и чувствовался тот самый запах, как и шесть лет назад, – пустоты вперемежку с гарью. Дверь никто не открыл.

Стучим к соседям. Перед нами нарисовался мужчина с голым торсом, веселыми глазами и очень дружелюбным видом. Чуть покачиваясь, он ответил, что про бабу Майю даже не слышал. В его комнате я заметила горы вещей и неаккуратную кирпичную побеленную стену. Вышедшая на шум молодая, но на вид очень «уставшая» женщина сказала, что баба Майя умерла в конце 2021 года, а сгоревшая в том пожаре – ее мать. Жила она именно в этой квартире.

Стараюсь быть вежливой, но все равно выдаю: «Уже шестой год пошел после пожара. Все никак порядок не наведете…»

– Да, все никак. Делаем что-то потихонечку, – соглашается Анна. – Я тут не живу, только ночевать прихожу да проведать.

– А у меня дом на Валиханова находится, – внезапно вмешивается мужчина.

– Папа, тихо! – очень уж агрессивно реагирует Анна и снова поворачивается к нам. – Все, ладно, извините, но я хочу спать. (На часах было 15:00 – прим. автора).

Интересно, что наша собеседница в разговоре назвала себя нуждающейся и попросила потом принести ей газету. Мол, и 50 тенге не найти. При этом днем в пятницу она находилась дома явно нетрезвая. Действительно ли нуждается?

ГИПОТЕЗА №2. СТРОИЛ КТО?

В «дурашке» живет много работающих, непьющих и очень даже приличных людей. Об этом можно судить потому, что некоторые тамбуры выглядели вполне сносно, мы видели новые двери и даже новогодние украшения в подъезде.

Пока блуждали по коридорам, встретили икающего забулдыгу средних лет, который «забежал в гости», а потом познакомились с Айгуль Камешовной, она живет здесь восьмой год.

Женщине 62 года. Восемь лет назад она перенесла инсульт и теперь практически не выходит из дома. В небольшой комнатке – инвалидное кресло.

– Мы когда-то продали родительскую квартиру. Остались копейки, вот на что хватило, то и купила, – показывает Айгуль Камешовна свою комнату. – Я когда была здорова, жила с мужем и сыном. Теперь вот заболела и приходится здесь находиться. Деваться некуда. Но хоть такая крыша есть, и тому рада. Кто хочет жить, те живут нормально. Я стараюсь свою комнату держать в порядке. Напротив сосед тоже нормальный, сантехником работает. У нас Новый год прошел тихо, это хорошо. Все подорожало, люди меньше пьют. Раньше тут на первом этаже обитали ребята, которые разбавляли спирт. Они его продавали, к ним ходили постоянно, сейчас вроде перестали.

Нашу беседу прерывает громкое «мяу» белого пушистого котенка. Глядя на него, женщина расцветает. В голосе появляется что-то светлое.

– Вот моя радость единственная. Ее зовут Лёлька, Люлька … Дочка ехала в деревню, попросила: «Мам, можно у тебя оставить на время?» Так она у меня и осталась жить. Они Люлей ее звали, а мне Лёлька больше нравится.

Дети Айгуль Камешовны время с матерью особо не проводят. Не будем рассуждать о морали. Просто это очень грустно. Особенно учитывая общий жизненный фон в этой малосемейке.

– От соседей раньше вонь невыносимая шла. Денег нет на нормальные сигареты, вот и курили что попало. Я курящая тоже, мне и то воняло, – говорит женщина.

В конце нашей недолгой встречи случайная собеседница высказала предположение: «дурашкой» этот дом прозвали потому, что строили его больные люди. Такую версию давно выдвинул кто-то из соседей. Маловероятно, конечно, но интересно.

ГИПОТЕЗА №3. ЖИЛИ ВРАЧИ ИЗ ПСИХБОЛЬНИЦЫ

Словно луч света в темном царстве перед нами в забросанном мусором подъезде появилась с двумя букетами роз Урюк Наурызбаева. В шубке, на каблуках, с ясным и счастливым взглядом – она очень уж контрастировала с теми, кого мы повстречали до этого.

– У вас какой-то праздник? – спрашиваем у женщины.

– Да! Я сегодня получила квартиру в «Юбилейном», – радостно отвечает счастливица. – Тут 23 года прожила. Как видите, ремонта в подъезде нет, никому ничего не надо. Как сгорел человек в 2017 году, так ничего особо и не делали. Здесь в основном квартиранты живут, «коренных» на нашем этаже немного. Я как-то белила в подъезде, но чуть-чуть. Как пойдешь собирать деньги, по тысяче несчастной, так все сразу: «Ой, у меня нет!» А сами хотят жить в шоколаде, при этом плюют в подъезде, окурки бросают.

Пока Урюк Наурызбаева делилась историями, я все смотрела на нее и удивлялась: неужели, живя в таких условиях, можно остаться нормальной?

– Я в 2000 году приехала сюда, купила комнату на деньги отца. Тут раньше чисто было, покрашено все. С будущим мужем когда дружили, проходили мимо нашего дома – вокруг красота, деревья побеленные один к одному стояли. В 2008 – 2010-м все пошло на спад, – уверяет собеседница. – Дом, кстати, мой ровесник – 1969 года постройки. Нам уже 54-й идет. Его как общежитие строили для командировочных, мне так рассказывали. Там, где я сейчас живу, была прачечная. Крайняя полуторка – кухня. А потом, когда началась приватизация, все помещения расхватали. У кого-то теперь квартиры по 18-19 квадратов, 12, 15 и 9 квадратов тоже есть.

Снимать или покупать здесь жилье люди вынуждены от безысходности. Ценник – 6-7 млн тенге, за аренду – разброс широкий.

Так почему «дурашка»? Этот вопрос задаем и Урюк Наурызбаевой.

– Помню, сидели бабули у подъезда. А я только недавно приехала и задала им тот же вопрос. А они мне: «Так в честь нас же прозвали! Мы были интернами, я сама психиатр, нам после Карагандинского медвуза дали здесь квартиры». Врачи из психбольницы жили – вот и ответ, – смеется собеседница.

Самая необычная и жизнеутверждающая история. Интересно, будет ли у этого дома еще шанс вернуть себе былую славу «дурашки», связанную не с образом жизни ее обитателей, а с образованием?

Татьяна ФАЙЛЬ,
фото Абиля ДОЩАНОВА