Почему больницы Костанайской области оказались в долгах и чем это грозит пациентам?

В июле по стране разлетелась новость о том, что медорганизации Костанайской области накопили более 3 млрд тенге кредиторской задолженности. Из-за этого больницы вынуждены были приобретать лекарства и продукты в долг. Ситуация серьезная

Главврачи и общественники уже давно в один голос твердят: всему виной Фонд социального медстрахования со своими низкими тарифами оплаты услуг клиник. Управление здравоохранения пытается спасти больницы, поэтому в июле обратилось к акиму области за дополнительным финансированием на погашение долгов по коммунальным услугам. Депутаты областного маслихата согласились помочь и проголосовали за выделение нескольким организациям 728,7 млн тенге. Однако это решение лишь временно залатает одну из дыр, но не исправит ситуацию в целом.

В чем корень проблемы и что будет дальше?

С ЧЕГО ЗАРПЛАТУ ПОДНИМАТЬ?

У некоторых больниц области долги остаются еще с прошлого года. 728 млн тенге у депутатов попросили именно на эти цели, чтобы покрыть хотя бы финансовые проблемы за минувший год.

– Кредиторская задолженность у больниц образовалась, потому что несколько лет у нас идет подъем зарплаты, а тарифы на должном уровне не возрастают, – отмечает руководитель управления здравоохранения Данияр Джандаев. – В тарифе реальные расходы не отражаются. Сейчас фонд оплаты труда от бюджета больницы составляет 80-85%, в 2022 году – 65%. На те 35% больница еще могла существовать, развиваться, закупать расходные материалы, но сегодня это невозможно. За этот период повысилось все: тарифы на комуслуги, цены на лекарства, а бюджет не растет.
В результате, чтобы поднять зарплату врачам, пришлось забрать деньги из другого кармана. Как итог – пострадала коммуналка.

В этом году при медорганизациях были сформированы новые составы наблюдательных советов. Прежде всего они появились при тех больницах, где есть долги с прошлых лет. Задача этого органа – проводить контроль за финансовым состоянием учреждений.

– В советы вошли, в том числе депутаты областного маслихата. Они ежеквартально будут предоставлять отчет по эффективности работы больниц, – продолжает Джандаев. – Сейчас нами в целях уменьшения расходов рассматривается вопрос оптимизации в штатах организаций.

БЮДЖЕТ НЕ РЕЗИНОВЫЙ

Руководитель Костанайского областного филиала Фонда медстрахования (ФСМС) Батырбек Нургалиев согласен с тем, что суммы оплаты за медуслуги надо повышать и отмечает: тарифы усредненные и их устанавливает не сам фонд, а министерство здравоохранения. ФСМС лишь аккумулирует средства и распределяет.

– Тарифы растут ежегодно на 14% согласно заявленному повышению зарплаты мед­работников. Сделать их еще выше мешает ограничение бюджета, – говорит Нургалиев. – Минздрав рассматривает этот вопрос, но, скорее всего, повышение будет только со следующего года. Тарифы не учитывают коэффициент инфляции, но мы исходим из возможностей бюджета.

По состоянию на 1 июля, 14 из 60 медорганизаций области имеют общий долг 3,2 млрд тенге. Лидеры этого антирейтинга – Рудненская городская больница и детская областная больница. К слову, в этих списках нет ни одной поликлиники, потому что у них финансовое положение куда лучше: они не только получают средства за оказанные услуги, но и за каждого прикрепленного пациента отдельно, вне зависимости от того, обращается к ним человек или нет. При этом поликлиникам не надо закупать так много медикаментов, у них нет круглосуточного стационара, не нужно обеспечивать больных питанием.

– У нас установлен лимит на оказание консультативно-диагностических услуг для исключения случаев немотивированного назначения обследований, то есть без показаний. За это все ведь надо платить, а бюджет все-таки ограничен. В масштабах страны это огромные суммы, – объясняет Батырбек Нургалиев – Это также дало почву для приписок. В поликлиниках назначали обследования даже умершим. Поэтому у нас появилась так называемая линейная шкала. Она рассчитана на количество прикрепленных пациентов или число коек в стационаре. Если бы не было шкалы, нам бы просто не хватило средств выплатить зарплаты до конца года. Медработники бы не получили зарплату, а пациенты услуги.

Порядка 2 млрд тенге больницы должны за медикаменты. Почему так вышло? Много лекарств закупили во время пандемии впрок и не воспользовались ими. В результате оплату за них из фонда клиники не получили, а долг остался.

– Сейчас создана рабочая группа, которая проверяет финсостояние больниц, – продолжает Нургалиев. – Но для выхода из ситуации сам главврач должен контролировать расходы: что закупают и в каких объемах. Все дело в эффективности менеджмента. Если нагрузка стала меньше, количество коек сократилось, должна идти речь о снижении расходов. Да, это непопулярное решение, но какой еще выход? У больниц была возможность обратиться к нам с просьбой провести внеплановый мониторинг, чтобы доказать, что все услуги были оказаны обоснованно. Если так, то мы бы ставили вопрос о выделении дополнительных средств. Но таких обращений в филиал не поступало.

Батырбек Нургалиев считает, что главная причина сложившейся ситуации, помимо неэффективного менеджмента со стороны руководителей больниц, – это недофинансированность отрасли здравоохранения. От ВВП сегодня на медицину уходит 3%, а надо как минимум 5-6%. Да, население начало платить за страховку, но, по мнению Нургалиева, тарифы надо повышать еще. Больше следует вкладываться и государству.

ЗАЛОЖНИКИ СИСТЕМЫ

Можно ли снижать зарплату врачам за уменьшение нагрузки в условиях, когда оплату по закону следует поднимать? Вопрос интересный. Удивительно также, почему поликлиники, по сути, получают в два раза больше больниц, где берут на себя экстренную помощь.

По словам депутата областного маслихата, председателя областного филиала проф­союза работников системы здравоохранения SENIM, а также члена наблюдательных советов при нескольких организациях здравоохранения Татьяны Булгацевич, тариф на лечение одного больного в стационаре – 300 тысяч тенге, но больные все настолько разные, что в реальности на пациента могут затратить более миллиона тенге! Это притом, что бюджеты больниц за четыре года уменьшились. Как такое может быть при нашей инфляции?

– У нас стареющий регион, в больницы попадают в основном пенсионеры, которые имеют целый комплекс проблем, а не одно заболевание, – говорит Татьяна Булгацевич. – Все это наши врачи лечат, хотя в тарифообразовании есть такой момент, как клинико-затратные группы. У больного их может быть шесть, а заплатят больнице только за одну. Учреждения, оказывающие экстренную помощь, не могут отказать тяжелым больным, а потом получат за это гораздо меньше затраченного. Тех, кого возможно пролечить амбулаторно, стараются не госпитализировать, чтобы сохранить место для более тяжелых. В результате пациенты поступают с осложнениями.

Еще одна важная проблема, по мнению депутата, – большое число неплательщиков взносов. Порядка 3 млн человек не платят за медицину. Система недополучает.

Главный врач Костанайской областной больницы Юрий Моисеев считает, что для учреждений, которые оказывают экстренную помощь, должны убрать линейную шкалу и финансировать их в первую очередь.

– Я понимаю, что ограничение нужно для поликлиник, но как можно их вводить для нас, кто берет на себя тяжелых больных? – недоумевает Моисеев. – Парадокс в том, что мы не можем заработать больше определенной суммы в месяц, какой бы поток пациентов у нас ни был. Когда мы подойдем к этой черте, нам больницу что ли закрывать? Если бы я был частником, так бы и сделал, но мы государственное учреждение, 70% наших больных – экстренные. Мы уже полгода себе в убыток работаем, но не принимать людей не можем. Почему частные не принимают экстренных больных? Они работают по госзаказу, но тяжелые пациенты поступают только к нам.

О том, что на плановую помощь надо направлять средства в последнюю очередь, Юрий Моисеев говорил лично министру здравоохранения Ажар Гиният во время ее визита в Костанай. О том, что больницам надо помочь, не первый год пишет Татьяна Булгацевич. Однако Минздрав пеняет на министерство финансов, за которым решающее слово по выделению средств. Если взять на медицину больше, пострадает другая отрасль. Но что может быть важнее здоровья населения? Ради чего экономим? Неужели меры будут принимать, только когда больницы от безысходности действительно закроют свои двери?

Татьяна ФАЙЛЬ,
фото Ларисы БОЖКО, инфографика Максата КАНАПЬЯНОВА