«НК» побеседовал с Уполномоченным по правам ребенка по Костанайской области

В сентябре 2023 года на эту должность была назначена Несибели Басенова

Уполномоченный рассматривает обращения по нарушениям прав и законных интересов ребенка, жалобы на действия или бездействие со стороны местных исполнительных органов и других организаций. Участвует в продвижении законопроектов по решению проблем в сфере охраны и защиты детства. Вместе с тем Уполномоченные по правам ребенка имеют беспрепятственный доступ в детские организации.

– Несибели Заривановна, девять месяцев назад вы вступили в должность Уполномоченного по права ребенка. С какими проблемами столкнулись? Какие вопросы пришлось решать?

– Начнем с того, что я как юрист изучала законодательство, касающееся защиты прав детей. Буквально на прошлой неделе было издано Положение, где расписаны функции Уполномоченных по правам детей, ранее никакого алгоритма не было. Ясно одно: моя задача – защита прав несовершеннолетних и восстановление нарушенных прав. Поэтому после вступления в должность начала знакомиться с положением детей в нашей области. Объездила практически все государственные учреждения, где находятся сироты, дети, оставшиеся без попечения родителей. Посмотрела на их условия проживания, в чем они нуждаются, есть ли нарушения прав. Могу сказать, что во всех госучреждениях создана благоприятная среда, единственное, чего там не хватает детям, – любви, тепла и заботы родителей, которых, к сожалению, не так просто найти.

Работала с жалобами родителей и школ по образовательным процессам, иногда приходилось вмешиваться и помогать. Важно отметить, что я не имею полномочий, как, к примеру, госорган. И помогать могу только там, где просят. Моя работа не оплачивается, у меня нет помощников, официального офиса, служебного транспорта. Хорошо, что я имею эти ресурсы и могу выехать, если мне нужно, но большая поддержка – это люди. У нас в области существует много комиссий, общественных советов, касающихся вопросов семьи, матерей и детей, где я могу попросить о помощи, и все сразу откликнутся.

– Детей нужно защищать от родителей или спасать их вместе?

– По-разному. В моей практике есть кейс, когда мы привезли молодую девушку с малышом в Костанай и стали им помогать. Прежде всего меня интересовала судьба ребенка, но мы не смогли бросить маму. У этой девочки очень сложная ситуация, она осталась в 6 лет без мамы, у нее нет родных братьев, сестер, папа «в свободном плавании». По воле судьбы девушка оказалась в Турции, родила там ребенка, нарушила визовый режим, ее депортировали. Мы поселили ее в Центре для жертв бытового насилия в одном из городов области. Я не стала выяснять, каким образом она уехала в Турцию, что там происходило, потому что была угроза ее здоровью – и психическому, и физическому. Сейчас она в Костанае проходит лечение, малыш находится в специализированной организации на это время, мама пока не в состоянии следить за ним. Благодаря нашим активистам мы обустроили для девушки уютную комнату со всеми условиями. Приобрели все медикаменты, какие были нужны, оплатили полностью медицинскую страховку за год. У нас люди очень отзывчивые: буквально одно сообщение, и сразу все готовы откликнуться.

– Мне всегда казалось, что в детские дома дети попадают, оставшись сиротами, или родители отказываются от малышей со сложными диагнозами…

– Дети с заболеваниями находятся в специальных медицинских организациях, где им могут обеспечить нужный уход. Да, есть те, кого оставляют там навсегда, но бывают случаи, когда родители все же их навещают и как-то стараются помочь. В детских домах, к сожалению, есть не только сироты. Как я уже говорила, в качестве защитника прав детей по Костанайской области посещаю различные организации, общаюсь с детьми. До глубины души меня поразил девятилетний мальчик, которого я встретила в одном из центров. Он рассказал, что в организации ему нравится, однако он хотел бы чаще видеть маму. Скучает. Попросил меня ей позвонить. «Я мамин номер помню наизусть. Я вам продиктую… Я соскучился по ней…». Моя бы воля, или дай мне в руки на тот момент волшебную палочку, первое, что я сделала бы, так это вызвала его мать. Но в центре мне рассказали, что она категорически отказывается от встреч с ребенком. Сказать, что я расстроилась, это ничего не сказать.

Бывает, что дети проживают с родителями, но как бы без них. Порой в плохих условиях. Мы проводим профилактические рейды по неблагополучным семьям. Столько всего насмотришься на этих выездах! Иметь много детей – это, конечно, счастье и богатство! Но когда у них пьющие родители, кругом нищета и полный беспорядок – это беда.

Подобные рейды проводятся регулярно, потому «нежданные гости» уже никого не застают врасплох, в дом членов комиссии впускают беспрепятственно. Одно радует, что благодаря постоянным визитам комиссии по делам несовершеннолетних многие родители начинают контролировать себя и ситуация меняется в лучшую сторону.

Изъять ребенка из семьи – это не моя работа, а государственных органов. Я могу только принять участие, проконтролировать и защитить.

– К слову, об изъятии. Родительская общественность новый ювенальный закон восприняла неоднозначно. Он до сих пор обсуждается как созданный для разрушения семей, и что детей будут забирать по звонку соседа…

– Это, конечно, неправда. Забрать ребенка из семьи – это очень сложный процесс, и компетентные органы всегда только за то, чтобы оставить детей с родителями. Даже если ситуация достигла апогея, прежде ограничат в правах, но есть возможность их восстановить. В моей практике был случай, когда родители восстановились спустя пять лет после изъятия детей из семьи. Хотя дети и находились в специальной организации, взрослые участвовали в их жизни, а ограничены были из-за злоупотребления алкоголем. Пять лет им понадобилось, чтобы войти в русло, и хотя срок большой, это все равно хорошо, потому что любому ребенку нужны родители.

Мнение о том, что детей изымают без надобности и противозаконно – неверное. У нас таких случаев не было никогда, все только в правовом порядке. Лишение родительских прав – это прерогатива суда, в основном когда родители злоупотребляют алкоголем или наркотиками, не исполняют свои обязательства перед ребенком.

Я, как Уполномоченный по правам детей, могу участвовать в этих процессах, если меня привлекут как третье заинтересованное лицо, но дублировать работу госорганов и принимать такие решения не имею права.

– Почему тогда возникает это непонимание или недопонимание законов и решений, принятых в отношении детей…

– Хочу сказать, не в обиду отделам образования и прочим ведомствам, очень часто бывает, что людям просто неправильно объясняют или не доносят информацию. У меня был разговор с женщиной, несогласной с решением комиссии по делам несовершеннолетних. Когда я ей объяснила ситуацию, что все сделано правильно, просто нужно принять случившееся, она успокоилась и поблагодарила.

Я иногда не могу достучаться до тех же государственных служащих, говоря им о том, что не нужно бросать человека, если он что-то не уяснил и не понял, а брать за ручки, открывать закон и по деталям объяснять. Тогда никаких жалоб и петиций не будет.

Кстати, я заключила меморандум с органами нотариата, адвокатами и органами юстиции, в рамках которого планируется организовывать площадки для нуждающихся в юридической помощи и консультациях. Паводок не дал запустить этот проект, но мы это сделаем обязательно и оповестим людей. Я активно веду свою страницу в Инстаграме @zhso.kst, мои контакты размещены на стендах в школах. Оттуда поступают обращения, но не от детей, а от родителей. Может, это и к лучшему, главное, чтобы у ребенка не было проблем, которые он не может решить с родителями. Они – его главная поддержка.

– Недавно в социальных сетях опубликовали информацию о том, что девочку в Костанае насиловал сожитель бабушки…

-Я всегда призываю родителей к ответственности. Понимаю, что мы все заняты, дети предоставлены сами себе. Но стараюсь находить время для разговора со своим ребенком, интересуюсь ее друзьями, вплоть до мальчиков, которые ей нравятся или не нравятся. Потому что дети должны знать, что они нужны своим родителям и могут рассказать им обо всем что угодно. Не скрывая и не боясь чем-то поделиться, чтобы не доходило до таких случаев, как с этой девочкой. Что касается таких преступлений в отношении несовершеннолетних, думаю, на эту тему следует говорить не только с родителями, но и в школах. Мы обезопасим детей, объясняя им, что такое сексуальные отношения, кому они доступны, кого и когда стоит допускать к себе и наоборот. Я уверена, что пока мы с вами разговариваем, где-то кого-то насилуют, а этот кто-то даже не знает, что это ненормально. Я много лет в суде проработала, рассматривали различные уголовные дела в отношении и несовершеннолетних, и совершеннолетних. Была девочка 6 лет, которую развращал отец, а она даже не понимала, что это, и считала нормой.

К слову, в Законе «О домашнем насилии» теперь предусмотрено наказание за недоносительство. Бывает, что женщины молчат, боясь мужа или порицания общественности, и покрывают такие ужасы… Более того, у нас уже 12, 13, 15-летние девочки живут половой жизнью. Родители знают и молчат, а потом ранние беременности и прочее.

Что касается насильников-педофилов, теперь им грозит пожизненное заключение без какой-либо альтернативы.

Как связаться с Уполномоченным по правам ребенка?

Костанай, пр. Назарбаева,«Костанай Плаза», (вход сектор А), 3 этаж, кабинет №2.

Тел: 8 701 778 35 35. Почта: Basenova.nesibeli@mail.ru

Полина ЦИММЕР,
фото Абиля ДОЩАНОВА