Почему пенсионная система в Казахстане все больше превращается в мыльный пузырь

Стремительно растущая инфляция катком прошлась по экономике и кошелькам казахстанцев

Причем, съедает она не только нынешние доходы, но и будущие. Например, деньги, которые мы добровольно-принудительно откладываем на обещанную безбедную старость.

Сможет ли государство защитить наши пенсионные накопления и какова реальная картина на сегодняшний день? Об этом и не только «НК» побеседовал с членом Общественного совета Костанайской области, кандидатом экономических наук Андреем Ковалем.

– Андрей Петрович, казахстанская пенсионная система регулярно подвергается критике со стороны экспертов. Что с ней не так?

– За 30 с небольшим лет мы прошли путь от системы полной государственной гарантии достойной старости, которая была в Казахской ССР, к многоуровневой системе пенсионного обеспечения. Она несколько раз трансформировалась. До этого были частные пенсионные фонды. Их объявили неэффективными, хотя они уже подходили к системе трехуровневого инвестирования средств. То есть человек мог выбрать безрисковый пакет с минимальной доходностью, среднерисковый и высокорисковый соответственно со средней и высокой доходностью. Но все эти фонды были приговорены и уничтожены. Деньги забрало государство в ЕНПФ. Теперь правительство гарантирует сохранность средств, а Нацбанк занимается инвестиционным управлением активами. Однако на деле получилось, что у семи нянек дитя без глазу. Никто не отвечает за результат. Четкой стратегии у ЕНПФ нет. Создался некий пузырь, который крайне сложно инвестировать, и еще сложнее добиться его доходности.

– Тем не менее на сайте ЕНПФ новости сплошь оптимистичные – сумма инвестиционного дохода увеличивается, показатели по пенсионным активам растут…

– Как и все будущие пенсионеры, я получаю выписки из ЕНПФ, в которых фонд допускает разночтения в размере инфляции. Бюро национальной статистики дает 15%, а ЕНПФ – 11%. И это при том, что бюро указывает усредненные «среднепотолочные» значения. Если мы берем инфляцию потребительского рынка, она, безусловно, будет еще выше, потому что инфляция меряется по товарам народного потребления, производственно-технического назначения, услугам, то есть она многоуровневая. Если считать по потребительским ощущениям, она на сегодня составляет около 20-25%. Но возьмем даже 11%. При доходности, декларируемой ЕНПФ в 3% в год, мы получаем общую убыточность, отрицательное сальдо. Чем мы рискуем? 10 лет такой инфляции, и от наших накоплений ничего не останется. Если бы ЕНПФ был частной компанией, не подпитываемой обязательными отчислениями граждан, он бы уже давно разорился. Акционеры просто порвали бы его за подобный непрофессиональный подход к делу…

– Перспективы совсем не радужные. Как спасти ситуацию?

– Есть несколько вариантов. Первый – это активное вовлечение людей в управление своими деньгами. Если государство не может обеспечить сохранность средств завтра, человек должен иметь возможность обеспечивать ими свои перспективы, пусть даже кредиты, сегодня. Конечно, есть вероятность, что по выходу на пенсию он не будет иметь этих накоплений, но все же берет на себя риски и подписывает согласие, что в таком случае не будет иметь никаких претензий и будет жить на минимальную пенсию. Второй вариант – это вовлечение бизнеса, в том числе биржевых инструментов в инвестирование денег, раз Нацбанк не справляется. Человек должен дать согласие на 3 пакета инвестирования, о которых мы уже говорили, – безрисковый, среднерисковый и высокорисковый. Есть биржа Forex или другие, которые торгуют валютой, и есть брокеры, которые могут приносить до 10% в месяц. Впрочем, второй путь в идеале призван вложить деньги не столько в валюту, а в акции, в бизнес, в развитие предприятий реального сектора экономики внутри страны и даже своего региона. Какая сегодня допускается ошибка? Очень много денег дается на бизнес, но опять же без всякой стратегии. В Костанайской области, например, частники построили огромное количество заводов, которые производят подсолнечное масло, без анализа сырьевой базы. В то же время цена на шампиньоны, которые являются альтернативой мясу, за год выросла в 2,5 раза с 900 до 2500 тенге, вешенок – нет. То есть должны быть сформированы и корректироваться региональные приоритеты, а банки должны им следовать, чтобы стимулировать реальный сектор, который способен изменить жизнь людей. Не торговлю, не перепродажу, а именно производство товаров и значимых услуг. Если пенсионные деньги уйдут именно сюда, и весь этот процесс будет сопровождаться общественным контролем с соответствующими индикаторами, от этого выиграют все. И третий вариант – вернуться к прошлому, то есть люди должны отказаться от пенсионных денег в пользу государства, а оно в свою очередь обязано обеспечить им достойный уровень жизни через полностью солидарную пенсию. Но этот путь, скорее, мифический, потому что ни люди, ни государство сегодня не способны на такие широкие жесты.

– Один из аргументов перехода к той системе, которую мы сейчас имеем, – это тот фактор, что население Казахстана стареет. Звучит он и при обсуждении наболевшего вопроса – повышение пенсионного возраста…

– Это неправда. В Казахстане доля 30-летних людей достаточно высокая. Это примерно то же самое, если спросить, почему растут цены в Костанайской области. Нам отвечают – мировая тенденция, а между тем в мире уже 4 месяца цены на продовольствие снижаются. Что касается повышения пенсионного возраста, казахстанские женщины уже 2 года борются за снижение до 58 лет. В апреле наша партия вместе с общественными активистами выходила на митинг в поддержку этого движения. Правительство в лице Тамары Дуйсеновой пообещало, что рассмотрит этот вопрос. А сейчас говорят, что ничего не обещали. 28-29 августа планируется всеказахстанский митинг женщин. И эти акции уже, по всей видимости, будут иметь политические последствия, потому что правительство не только не способно делать адекватные политические шаги и признавать свои ошибки, но и в целом управлять пенсионной системой. Сегодня оно действует интуитивно, закрывая дыры решениями, которые вызывают социальное напряжение. Второй момент – это люди с вредными и опасными профессиями, которые тоже должны выходить на пенсию раньше. У нас государство, по сути, в плане пенсионной системы милитаризовано. Почему? Потому что только военные и полицейские пользуются пенсионными льготами. Мы не против этого, если люди рискуют жизнью ради сохранения и защиты общественного порядка. Но государство, где останутся только военные и полиция, не сможет себя обеспечить, потому что кто-то добывает уголь, кто-то лечит, кто-то учит… Возьмем, к примеру, педагогов. На самом деле работать с детьми – это крайне тяжело. Люди просто психологически выгорают. Есть несколько факторов оценки труда – сложность, напряженность, условия среды. И вот это все должно анализироваться и меняться в направлении социальной справедливости. Ведь раньше были список 1, список 2, потом все это отменили. Посмотрим еще шире – возраст дожития на пенсии у женщин 11 лет, а мужчин – 3 года. 66 лет – средний возраст, когда мужчины уходят в лучший мир. Но ясно, что мужчины не будут митинговать…

– Андрей Петрович, а как вы относитесь к 5-процентным обязательным пенсионным взносам работодателей, которые будут внедрены в следующем году?

– Пока система демонстрирует свою неадекватность, а она это делает на основе анализа статистических сведений, накачивать ее деньгами бессмысленно. Это все равно, что тушить пожар бензином. Необходимо четкое понимание инвестиционных портфелей ЕНПФ и вовлечение трех уровней – государство-бизнес-люди. Сегодня решение, куда инвестировать, принимает кулуарно закрытая группа. Я считаю, что нужно привлекать бизнес, причем бизнес не пафосный, а тот, который будет делать что-то для региона. Система изначально задумывалась как правильная. Но сегодня получается, что вроде как все работает, а государство не может обеспечивать сохранность. Оно индексирует только пенсии, а должно индексировать наши деньги. Этого нет, потому что в законодательстве напустили тумана. Но на самом деле, если я на своем пенсионном счете получил убыток, эти убытки мне государство должно компенсировать. Там, где 3% доходности и 11% инфляции, государство должно на конец месяца вернуть мне 8%. И это будет справедливо.

Стоит понимать, что проблему нашей пенсионной системы не решить без устранения других экономических пробелов, которых у нас накопилось великое множество. Сейчас мы ведем статистические игры, которые призваны закамуфлировать ситуацию. В Казахстане понятия минимальная заработная плата, средняя заработная плата, прожиточный минимум, минимальная пенсия, средняя пенсия не гармонизированы с международным законодательством. Прожить на прожиточный минимум нельзя, минимальная заработная плата – это зарплата де-юре, а де-факто мы, увы, сейчас находимся по ее размеру вровень со слаборазвитыми странами. Камуфлирует эту проблему средняя заработная плата, но ведь заявленные на июль Бюро нацстатистики 312 тысяч наши граждане не видят. Выход – прекращать самообман и все решения подчинять улучшению жизни не олигархов, а большинства населения страны.

Арина ФИСЕНКО,
фото Ларисы БОЖКО, инфографика
Алексея МАЦАРИНА