Судьба человека в эпоху Большого террора

Ниязов Бари Шарифулович, татарин, бывший зампредседателя Горсовета…

В соответствии с Указом Президента РК от 24 ноября 2020 года №456 создана Государственная комиссия по полной реабилитации жертв политических репрессий, главной задачей которой стало восстановление исторической справедливости по отношению к незаконно осужденным лицам.

Для этого требуются дальнейшие научные исследования.

Большой террор 1937-1938 годов непосредственным образом отразился и на городе Костанае (Кустанае). Необходимо обратить внимание, что в 1939 году активно проходил процесс реабилитации. Новый состав Бюро Кустанайского Обкома принимает один за другим постановления «О восстановлении в рядах партии». Так, только в один день, 7 апреля 1939 года, рассмотрели «п. 2. Заявление тов. Решмидта Поликарпа Васильевича /…/», п. 4. Заявление т. Дунаева Александра Федоровича /…/ (док. тов. Ващенко).

У всех, кому вернули партбилеты, в протоколе записано: «Отменить решение бюро Обкома КП(б)К от /…/ года /протокол …/ об исключении из рядов партии члена КП(б) Казахстана с /…/ года тов. /…/ в связи с арестом его органами НКВД. Восстановить в рядах КП(б) Казахстана тов. /…/ в виду прекращения на него дела и освобождения его из-под стражи. Предложить Кустанайскому Горкому КП(б)К выдать тов. /…/ партбилет. Дата ареста у всех стояла 1937 или 1938 годы, а восстановление честного имени – в 1939 году (хотя этот процесс растянулся на долгие годы). Незаконно осужденные коммунисты боролись за свои права, обращаясь во все высокие инстанции.

Через призму судьбы одного человека можно понять все перипетии истории репрессий. Рассмотрим только одно свидетельство того страшного времени. При аресте 14 апреля 1938 года следователь записал: «Ниязов Бари Шарифулович, татарин, бывший зампредседателя Горсовета, председателя РИКа, до ареста начальник животноводческого управления Облземуправления». Прежде чем советского руководителя арестовывали и отдавали под суд, его в ходе партийных разбирательств в обязательном порядке понижали в должности (то же самое было с председателем Горсовета Никоновым). Далее следовало «Покаяние обвиняемого» в однотипном порядке: «Я виноват в том, что в … 1937 года я завербован в национал-фашистскую организацию…» Приговор гласил: «Ст. 58 п. 7, 11 УК – подвергнуть лишению свободы без конфискации имущества. Зачесть предварительное заключение осужденному с 14 апреля 1938 г.».

После этого началась яростная борьба Б. Ш. Ниязова за свое честное имя. Заключение в тюрьму вовсе не лишало права открыто писать письма и жалобы во все вышестоящие инстанции, что и сделал бывший зампредседателя Кустанайского горсовета. В деле хранится почтовая карточка со всеми атрибутами, маркой, датами отправки и поступления. «Председателю Каз Верх Суда. г. Алма-Ата. От осужденного по статье 58-й 7-11 УК РСФСР и содержащегося в Кустанайской тюрьме УНКВД Ниязова Бари Шарифуловича. Заявление. На имя Верховного суда СССР в начале декабря 1938 г. дал телеграмму и почтовую жалобу на неправильные и незаконные действия следствия и суда с просьбой отменить приговор спецколлегии, осудившей меня к 15 годам лишения свободы. 11 апреля 1939 г.». В это же время супруга подсудимого высылает телеграмму наркому юстиции СССР. В деле также хранится подлинник: «16/57. Кустаная 4701 4341147. Москва. НАРКОМЮСТ. Рычкову. г. Кустанай. Ниязова. Ниязов оклеветан. Сидит невинно 14 месяцев».

Журин Н.И., 1 секретарь Кустанайского обкома партии. Фото ГАКО

Как человек советской системы, Б. Ш. Ниязов верит в справедливость суда, упорно доказывая свою невиновность и, главное, преданность делу партии. Свидетельством этого является документ, пространное письмо от 26 мая 1939 года, в буквальном смысле – крик души. Процитируем дословно: «Верховный Суд КазССР. 26/5/1939 г. г. Алма-Ата. От бывшего члена ВКП(б) осужденного по статье 58-й 7-11 УК РСФСР Ниязова Бари Шарифуловича, 1906 г. р. Настоящим довожу до сведения ЦК КП(б)К о чудовищных издевательствах, которым подвергли меня некоторые работники НКВД, Парторганизация Кустанайской области. /…/ Издевательства дикие по своей сущности начались с октября 1937 г., был исключен из партии, выведен из состава членов Бюро Горкома партии и снят с работы председателя РИКа. Ошельмованный таким образом, ходил почти три месяца без работы, отверженный народом, меня лишили квартиры, электричества (радио и др.). Я с семьей обрекался на острую нужду. Я сказал, что никакая сила не заставит написать ложь. Однако я не знал, какие коварные методы скрывались за угрозами. Посадили на очень высокий табурет, откуда висели ноги в течение 7-ми суток без сна и отдыха, и нередко без питания, даже не отпускали на оправку целыми сутками. Сами чередовались через 6 часов, требовали писать ложь, сопровождая эти мучительные сутки оскорбительными словами: фашист, сволочь, проститутка и другими словами матерщины. Издевательства, глубоко оскорбляющие мою личность, угрожали расстрелять, если я не напишу, что они требуют.

Я впадал в изнеможение, тогда меня поднимали пинком ноги, лили на голову холодную воду. В процессе следствия меня избивали… в течение времени с 14 апреля по 23 апреля 1938 г. Не выдержав этих издевательств, я на 8-е сутки начал почти в невменяемом состоянии писать о французских королях, шпионах, что я немецкий разведчик и т. п. глупость. Дав мне отдохнуть от конвейера, после написания мною чернового показания, мне был дан на подпись отпечатанный протокол допроса, который я, несмотря на 13-суточный конвейер без сна и отдыха, не подписал. Протокол окончания следствия я не подписывал три раза, в июле, августе, сентябре. Только не выдержав 6-ти суточного конвейера с 15 сентября по 22 сентября 1938 г., был вынужден подписать, не понимая, что пишу. Причем мои заявления об отказе от ложных показаний рвали на глазах. /…/ Прошу разобрать мое дело и снять пятно, приклеенное мне работниками НКВД и суда и освободить из заключения. Подлинник настоящей жалобы направлен ЦК КП(б)К. Авиапочтой. Председателю Верховного суда КазССР. 29 июня 1939 г. (подпись)».

В ходе допросов следователь прямо сказал, что требуется от подсудимого: «Мы знаем, что ты не виноват, но ты подпиши протокол и на суде подтверждай». При этом добавлена знаменательная фраза (которая много объясняет в тайных пружинах политики репрессий): «Этого требует политическая ситуация».

В случае подачи апелляции далее следовали прямо противоположного содержания документы. «Постановление. 28 июля 1939 г., я – председатель Кустанайского областного суда Сафетин получил телеграмму распоряжение председателя Верховного суда КССР т. Кожабергенова за № 357-Н о немедленном освобождении из-под стражи осужденного Ниязова Б.Ш. … в связи с прекращением его дела, из-под стражи немедленно освободить. Постановление направить начальнику Кустанайской тюрьмы для немедленного исполнения. Председатель Кустанайского областного суда Сафетин». В результате появляется следующий документ: «Постановление УНКВД от 28 июля 1939 г. о прекращении следственного дела по обвинению Ниязова Б.Ш.». Затем следует запись – «из-под стражи освобожден 25 сентября 1939 г.». Прокуратура не остается в стороне, что также отложилось в деле: «Протест в порядке надзора. 8 октября 1938 г. Приговор суда вынесен с грубейшими нарушениями ст. 31 УПК и подлежит отмене. Зам. прокурора КазССР – Гурский».

Летом 1939 года под грифом «Секретно» отдел кадров Центрального Комитета КП(б)К присылает на имя 1 секретаря Кустанайского Обкома Журина (по «личной просьбе») депешу с поразительными данными «о незаконном привлечении и осуждении по Кустанайской области». Цифры за два «периода времени» поражают: за 1938 год нарсудами прекращены в подготовительном заседании дела в отношении 207 человек, оправданы 239 человек. Облсудами прекращены дела в отношении 173 человек. Итого: 619 человек. Передано на доследование: судами – 282, облсудом – 119.

Итого: 401 человек. За 1-е полугодие 1939 г. нарсудами прекращено в подготовительном заседании – 115, оправдано – 99. Облсудами прекращено – 132. Итого: 346 человек. Подпись – «Зам. Народного Комиссара юстиции Казахской ССР М. Журавлев».

Все это находило отражение в Особой папке.

Подготовлена к печати книга. Легкий Д. М. «Тройка УНКВД по Кустанайской области постановила…» Город Кустанай Казахской ССР: политика террора и репрессий (1936-1941 годы). Алматы: ТОО «Арыс». 2023. 255 с.

Автор благодарит сотрудников Спецархива ДКНБ по Костанайской области и Государственного архива Костанайской области за помощь.

Дмитрий ЛЕГКИЙ,
доктор исторических наук,
фото из архива