У каждого из них свой Бухенвальд

Накануне Международного дня освобождения узников концлагерей «НК» поговорил с теми, кому довелось побывать по ту сторону колючей проволоки

Их осталось всего 15. Для этих жителей Костаная 11 апреля – не просто день в календаре, а напоминание о трагедии, которая снится до сих пор.

Почему 11 апреля? В этот день 76 лет назад в Бухенвальде – самом крупном лагере смерти на территории Германии – началось восстание заключенных. Это была последняя схватка за жизнь: нацисты планировали замести следы и уничтожить всех находившихся на тот момент узников. Не вышло. Каждый, как и было начертано на воротах концлагеря, получил свое.

Костанайцам, участникам страшных событий, уже за 80, а то и за 90, но их детские воспоминания по-прежнему живые и яркие. Будто все это происходило вчера.

Галя и Аня

Их было трое: старшая Галя, средняя Стася и самая маленькая Аня. Галина Егоровна и Анна Егоровна живут в Костанае, Станислава теперь «живет» только на фотографиях. На долю сестер, родившихся в деревне Старь, что недалеко от белорусского Витебска, выпал и лагерь, и долгие скитания, и голод, и холод. Старшая из сестер позже смогла найти слова и написала стихотворение о времени, проведенном за колючей проволокой. О том, как дети ходили босыми по грязному холодному бетону, как спали на нарах, как тряслись от страха во время бомбежек, – фашисты разместили узников как раз возле оружейного склада, сделав из них живой щит.

У Анны Егоровны воспоминания размытые, но она до сих пор помнит, как вечером и ночью от взрывов освещались все окна в бараке.

– Мы тогда бежали к дверям, дети прижимались к матерям, а те все молились. Мама и нас учила молиться: чтобы если и погибнуть, то всем вместе. Бомбы гремели и гремели, а мы оставались живые. Я только потом поняла: свои не будут бомбить своих, – рассказывает Анна Егоровна.

Отступая, немцы не стали уничтожать малолетних узников, а вывезли их за много километров от лагеря и просто оставили. А вот тетю Гали, Стаси и Ани отправили в Освенцим, где она чудом осталась жива, а не превратилась в пепел, как сотни тысяч заключенных. Сестер и их маму пускали далеко не в каждый дом, но все же нашлась одна сердобольная женщина. Галина Малиновская и Анна Соломко с теплотой вспоминают, как отогревались на ее печке. Благодарность людям, которые не оставили умирать сестер от голода и болезней, они пронесли через всю жизнь.

Маша

Маше Чупилковой из белорусской деревни Городище едва исполнилось шесть, когда началась война.

А в феврале 1943-го ее с двумя сестрами и другими детьми собрали и провели до ближайшей станции, а там погрузили в товарняки («Как скот!» – вспоминает Мария Никитична) и отвезли в город Кличев, где располагался фашистский гарнизон.

– Нас – родителей и детей – разделили, и мамочка, по ее собственным рассказам, услышала такой разговор: детей убьют, а родители должны будут сами их закапывать, – рассказала бывшая узница. – Не знаю как, но ей удалось договориться с охранниками, чтобы те пустили ее в барак. Мама только хотела посмотреть, живые ли мы. Охранники поставили главное условие: вести себя тихо, не плакать. Она так и сделала: взглянула на нас, спящих, и вышла.

Узники находились за колючей проволокой месяц, пока партизаны не разгромили гарнизон. Оказывается, Кличевский район почти сразу после начала войны превратился в одну из самых крупных партизанских зон, здесь насчитывалось почти 20 тысяч партизан. В ряде районов, в самом тылу врага, они установили советскую власть и удерживали ее до прихода Красной Армии – это уникальный исторический факт.

Маша всех этих подробностей не знала, она просто радовалась: не придется больше есть баланду, в которой постоянно попадалась шерсть, не придется спать на голых досках и все время думать о том, где ее мама. После освобождения из лагеря семья Чупилковых и другие заключенные отсиживались по болотам, прятались в кустарниках.

– Нас подкармливали партизаны, до сих пор помню вкус сушеного картофеля, – говорит Мария Никитична. – Еще помню, как вышли с болот все в пиявках. А ведь некоторые взрослые и дети навсегда остались там. Немцы боялись утонуть, поэтому не заходили далеко, а попросту обстреливали нас…

В Казахстан девушка перебралась в целинном 1956 году – ее будущий муж приехал к другу в Беларусь, а вернулся уже с невестой. Спустя много-много лет на земле, ставшей родной, Мария Кожухова повстречала подруг – тех, с кем в 43-м была в лагере. Две Маши, Лида, Сашенька всегда поддерживали связь, которая стала намного крепче, чем дружба.

Леня

Леонид Дячков – единственный из костанайцев, кто побывал в Освенциме и выжил вопреки судьбе, которая уже готовилась его испепелить. В буквальном смысле.

– Нас с братом и другом поставили в длинную очередь, она медленно продвигалась к крематорию, – вспоминает Леонид Васильевич. – Но здесь подошел охранник, я еще обратил внимание, что он хромой, указал на нас и попросил вывести из строя…

У подростка и его друзей в Днепродзержинске была своя война. Они обустроили землянку, играли деревянными винтовками и пистолетами, а в один из дней по дороге домой наткнулись на патруль и оказались в числе тех, кого собрались угнать в Германию. Шли долго, убежать решились не сразу – за побег грозил расстрел. Рискнули, были пойманными и остались живыми – солдат, который нашел их в траве, на удивление ласково позвал: «Ком, киндер!». Переводчицы в лагере тоже были ласковыми, когда доставали детей из-под нар и пытались объяснить, что врачи просто хотят их вылечить.

– Нам делали какие-то уколы, от которых наши тщедушные тела надувались донельзя. Такие над нами проводили эксперименты, – рассказывает Леонид Васильевич.

А потом вместе с ранеными солдатами и евреями Леня оказался в Освенциме, где хромой Альфред спас ему жизнь. Подростков перевезли на новое место, они поселились неподалеку от завода и помогали женам работников по хозяйству.

– Убирали тротуары, мыли туалеты, чистили картошку. Бывало, что хозяйки суп нальют, мы даже там отъелись, – смеется с горечью в словах бывший узник.

Бойкие ребята предприняли еще одну попытку бегства, на этот раз удачную. Домой возвращались очень долго и ни разу не были пойманы. А Леня успел еще и повоевать, отучиться в парашютно-десантном училище, записать на свой счет 98 прыжков с парашютом в составе воздушно-десантных войск. В Казахстан его с молодой супругой также «позвала» целина. 10 апреля Леониду Васильевичу исполнится 93 года, с чем мы его от всей души и поздравляем!

Елена НОВАК
Фото Абиля ДОЩАНОВА
и из архива “НК”