Костанаец Дмитрий Данило до сих пор помнит годы, проведенные в немецком концлагере

Можно сказать, что и детства у нашего героя не было

Оно закончилось в 10 лет, когда мальчика вместе с сестрой из родной Украины отправили в Германию. В концлагере для несовершеннолетних заключенных они провели несколько лет, вплоть до окончания войны.

В квартирке с оштукатуренными стенами, будто застрявшей в советской эпохе, живет Дмитрий Данило – бывший несовершеннолетний узник концлагерей. Костанаец, которому в этому году исполняется 89 лет, не любит вспоминать годы, проведенные на чужбине. Только во сне, не спрашивая, возвращаются ощущения голода, холода и безнадежности, колючей, как проволока, которой был обнесен лагерь. А тогда, 75 лет назад, ему снились живые еще родители – их в самом начале войны вместе с другими военнопленными сожгли заживо. А еще горячий хлеб и мягкая подушка.

Лагерь был расположен на границе с Францией, туда Дмитрий Михайлович с сестрой Екатериной попали из Львовской области. Как вспоминает костанаец, от заката до рассвета они и еще сотни детей и подростков работали на военном заводе. Бомбы, которые создавались их руками, взрывались потом над родиной малолетних узников.

– Кормили нас баландой, что там – одна вода, – рассказывает Данило. – Это еще повезло, что возле завода была расположена военная часть, если бы не отходы, которые выбрасывали военные, я бы сейчас с вами не разговаривал.

Дмитрий Михайлович добавляет: остатки пищи со столов солдат можно было брать в определенные дни, только тогда, когда в карауле стояли полячки и чешки, которые со словами: «Рус, иди кушай!» пропускали детей за колючую проволоку.

Самым радостным моментом для Димы Данило было известие о победе: малолетние узники смеялись и плакали одновременно, обнимали друг друга. А потом много месяцев брат и сестра добирались домой. Сначала отправились на родину матери – в украинское село, застали там только обгоревшие трубы. До Караганды, где родился отец, не дошли – обосновались в Костанае, разыскав в городе его сослуживца.

Дмитрий Михайлович показывает шрамы на предплечьях и кистях – они, как напоминание о бомбежке, под которую в конце войны, еще находясь в лагере, попал подросток. С покалеченными руками он потом всю жизнь крутил баранку автомобиля.

– Правдами и неправдами меня устроили учиться на шофера, я ведь неграмотный был, что такое школа узнал уже взрослым, когда пошел в вечерку. Работал на автобазе №2 – возил материалы для строительства домов, – рассказывает бывший узник.

Сейчас Дмитрий Михайлович старается больше двигаться, по возможности выходить на улицу, чтобы, как он сам выражается, совсем не закиснуть. А еще бывший узник до сих пор терпеть не может, когда выбрасывают несвежий хлеб – его ведь можно отдать животным или засушить на сухари. Тогда, 75 лет назад, мальчишка мечтал о корке, и время от времени его мечты исполняла женщина-полячка, приносившая с собой кусок хлеба. Для маленького Димы она была ангелом-хранителем…

Елена НОВАК
Фото Абиля ДОЩАНОВА