«НК» рассказывает о Байтуриных, два поколения этой семьи посвятили жизнь архитектуре

Если даже фамилия наших героев вам незнакома, то вы точно восхищались творениями Александра Байтурина – основателя архитектурного ателье «Дом», бывшего председателя отделения Союза архитекторов РК: это он придумал аквапарк «Осьминог», нарисовал первый Ледовый дворец в Костанае и дал жизнь мечети в девятом микрорайоне

В заголовке – переиначенная фраза древнегреческого философа Протагора. В нее Байтурин, как архитектор, вкладывал свой смысл: строить надо так, чтобы людям было понятно, удобно и красиво. В своем ремесле он всегда старался придерживаться такого принципа. За это по праву заслужил звание глыбы, мэтра среди архитекторов не только нашей области, но и страны.
Байтурина не стало ровно 10 лет назад. Но его дело живет и развивается. Живет благодаря любви к тому, что он когда-либо делал, а развивается благодаря семье. Дочь знаменитого архитектора Мария Байтурина, которая ныне руководит архитектурным ателье «Дом», рассказала «НК», как судьба предопределила выбор профессии, о мечтах отца и том, что в работе архитекторов мало романтики.

«Считали, что мне будет сложно»

«Дом» зарождался в 1986 году сначала как кооператив, а затем перешел в разряд ТОО. Его основал Александр Байтурин с группой архитекторов, которые работали в проектном институте. Именно «Дом» в свое время выполнял самые значимые и большие проекты для города. Впрочем, сегодня в этом плане мало что изменилось. Уже после смерти Байтурина его контора проектировала жилые дома в мкрн «Кунай», «Юбилейный»… Масштабы впечатляют.

Становление отца как специалиста, а архитектурного ателье как мастерской профессионалов происходило на глазах его дочери Марии. Часто квартира Байтуриных была завалена чертежами и макетами, а сами родители подолгу пропадали на стройке. Супруга покойного Александра Зайкешевича, Елена Николаевна, тоже архитектор. Собственно, профессия их и связала: познакомились будущие супруги на архитектурном факультете в Усть-Каменогорске.

– Родители придерживались такого мнения: работать надо порознь, так как это может откладывать некий отпечаток на семейную жизнь, – вспоминает Мария. – Даже когда папа открыл свое архитектурное ателье, маму он не звал на работу до последнего. Только когда стало катастрофически не хватать кадров, она ушла из отдела по охране памятников. Я росла в семье архитекторов, поэтому у меня не было метаний, кем же быть. Профессия родителей стала для меня судьбоносной. При этом они меня отговаривали, считали, что будет сложно, на себе испытав все тяготы, не хотели, чтобы я шла по их стопам.

К отцу Мария пришла работать в 25 лет. Первый ее проект был связан с конструкторскими чертежами. Не очень интересно, признается сама рассказчица. Спустя время под руководством отца девушка воплотила свою дебютную работу в качестве главного архитектора. Этот дом с арками вы наверняка примечали: строение №1/1 по ул. Воинов-Интернационалистов имеет причудливую форму, если смотреть сверху. Что-то вроде двух или трех латинских Y. Идея сделать необычный проект принадлежала Александру Байтурину.

Важен не стиль, а подача

Работать нужно в красивом месте, чтобы оно настраивало на нужный лад, – так считал Александр Зайкешевич. И это были не просто слова. Свой коллектив в конце 90-х он привел в здание с богатой историей на ул. Пушкина, 33. В начале ХХ века там располагался учительский институт, а в годы войны – госпиталь. Год постройки – 1912.

– В конце 90-х, в то голодное время, власти находили деньги на строительство ледовых городков. К этому привлекали архитекторов. Формы делали интересные, проекты целые рисовали, – начинает издалека свою историю собеседница. – За эту работу папе город задолжал, расплачиваться было нечем. Тогда он выбрал это здание и предложил властям отдать в счет долга.

Марии тогда было лет 17. Эпопею с восстановлением здания она хорошо помнит. Памятник истории достался Байтурину в полуразрушенном состоянии: крыши не было, стены разваливались, внутри – руины и хаос. На первый взгляд приобретение неважное, но мастер смотрел дальше и верил, что здесь будет идеальное место для рабочего настроя. И не прогадал.

– Крышу только успели залатать, как сразу же ателье переехало на новое место. Здание восстанавливали долгие годы, я считаю, процесс до сих пор не окончен, – подчеркивает Мария Байтурина.

Ателье «Дом», кстати, могло находиться и в другом месте. Еще один вариант, который рассматривал Байтурин для своей конторы, – это башня на «костанайском кремле», краснокирпичной стене «Костанай-Су» на проспекте Абая. На башню даже водрузили новую крышу. Байтурин всерьез думал переезжать, но не сложилось.

Был ли у Александра Зайкешевича любимый стиль в архитектуре, спрашиваем у Марии. Она, недолго думая, выдала: «Да, но я не знаю, как его назвать».

– Чертежи он всегда делал от руки, даже после того, как появились компьютеры. Если я увижу его чертеж, узнаю обязательно. Папа не работал в каком-то одном стиле, но у него была своя подача, – говорит Мария.

Эта особенность, кажется, читается во всех его работах. Проекты Байтурина стоят особняком среди прочих городских построек. Наверное, потому, что он старался каждое здание наделить душой, сделать его уникальным.

Один из таких примеров – аквапарк «Осьминог». Это не типичная коробка, которые строят сейчас лишь бы функционировало, это целая история в здании: перед ним извивающиеся щупальца, выложенные мозаикой, на фасаде читается силуэт кита. Целый океан с морскими обитателями посреди Костаная.

– Папа спроектировал вставки, откуда должна была литься вода. Недаром между щупальцев он расположил мини-бассейны, также выложенные мозаикой. Но эту идею, к сожалению, не воплотили в реальности. Этот механизм никогда не функционировал, хотя теоретически воду пустить можно, – отмечает Мария.

Еще одна особенность «Осьминога», которая уже канула в лету, – это узорчатая крыша. Если посмотреть на гугл-картах снимки десятилетней давности, то можно наблюдать любопытный узор. Байтурин разрабатывал его сам, рисовал каждую деталь. При последнем ремонте крышу полностью сняли и положили новую. Узор восстановить не смогли.

Специалист любил, когда стройка шла быстро, тогда у заказчика не было времени что-то менять, и идея архитектора воплощалась максимально точно.

– Когда мы построили Ледовый дворец, у него не было козырька над входом, хотя проект его подразумевал. Папа иногда сокрушался, что мы не все сделали, – вспоминает Мария. – Через много лет, когда папы уже не стало, наше ателье проводило ремонт здания. Козырек на этот раз мы установили и завершили проект. Папа за свою творческую деятельность сгенерировал столько идей, что воплощать их будут ещё и мои дети.

Для разработки проекта мечети в девятом микрорайоне Байтурин привлек специалиста по моделированию – это было необходимо для точного расчёта развёрток куполов минаретов. Долго работали и над проектом банка «ЦентрКредит». Здание получилось по форме, как алмаз. Руководство банка даже попыталось внедрить этот стиль в другие свои подразделения, в частности в Алматы. Редкий случай, когда провинция оказывается интереснее столицы.

А много ли сейчас строится необычного? Даже в голову ничего не приходит. Эстетика на втором, если не на третьем плане.

– У заказчика всегда своя цель – сэкономить, а архитектор стремится к красоте и удобству. От баланса зависит результат. Папа всегда настаивал на своих идеях. Если кто-то говорил, что так сделать не получится, он всегда говорил: «А я тебя научу», – продолжает Мария.

Один из любимых проектов Байтуриных – это микрорайон «Таун Сай». Идея была Александра Зайкешевича, воплощение – архитектурного ателье «Дом». Он заприметил место недалеко от моста, а также заброшенное здание необычной архитектуры. Это тот самый «Красный замок», который костанайцы окрестили пристанищем сатанистов и привидений. На самом деле это должен был быть ресторан «На мельнице», построенный по проекту челябинских архитекторов. Объект ввели в эксплуатацию, но так никогда и не открыли. Эту территорию Байтурин мечтал сделать райской деревенькой в городе.

– Рядом должна была появиться база отдыха, даже домики начали строить, но потом все бросили. Папа купил эту территорию, разработал генплан. Мы начали возводить первые коттеджи, экспериментировали с материалами. «Красный замок», как вы его называете, мы тоже хотели бы привести в порядок, но не хватает на это средств. Нам предлагали продать ресторан на кирпичи, но не хочется, чтобы эта архитектура исчезла, – признается Мария.

Еще один знаковый проект династии – реконструкция детской библиотеки им. Алтынсарина. Она сейчас выглядит, как нетронутый памятник, а на самом деле пережила эпоху новостроя, но сохранила свою ауру начала ХХ века. Все благодаря неравнодушию Байтурина.

Сейчас в Костанае реализуется проект строительства Притобольского парка. Стоит ли называть его автора? Да, Александр Зайкешевич. Он видел необходимость преобразования этой территории еще в начале нулевых и предложил идею городу. Тогда денег не нашлось, зато спустя 20 лет дело Байтурина оживает.

Если решил, не сомневайся

Когда основателя архитектурного ателье «Дом» не стало, руководство фирмой в одночасье свалилось на Марию. Так начались планерки в акиматах, крики на стройках, ответственность за проекты.

Спрашиваем: а почему вы? Почему не мама? Она ведь старше, опыта больше.

– Сразу было понятно, что это не ее. Работа нервная, напряженная. Руководство проектной конторой – это не только красивая картинка. Наверное, из-за этого папу и сразил инсульт на 54-м году жизни. Для всех это стало неожиданностью, – говорит Мария Байтурина. – Я решила: а почему бы мне не попробовать? Семья и коллеги поддержали. Если бы не они, возможно, фирма закрылась.

Дочь сейчас работает в кабинете отца. Даже его кресло до сих пор не меняет. Оно потерлось, но по-прежнему родное, напоминает о папе.

– У меня не все получается в работе, но я в депрессии не впадаю. Иногда думаю: а что папа бы сделал на моем месте? У него никогда не было иллюзий насчет работы, нет их и у меня. Архитектура – это больше не про творчество, а про рутину. Красивые фасады, формы, словом, репрезентативная часть работы занимает порядка 20%, остальное – чертежи. Никакой романтики, – улыбается наша героиня.

В семье Байтуриных, кроме Марии, еще двое детей. И все они прямо или косвенно связаны с архитектурой: Ольга – инженер водоснабжения и водоотведения, тоже работает в ателье «Дом», у Игоря свое рекламное агентство. Выходит, семья Байтуриных может от и до сделать весь проект.

Александр Зайкешевич многое не успел. Мария считает, что только годам к 60-ти в архитектуре можно добиться больших успехов. Опыт позволяет. Хотелось бы пожить в том Костанае, где по сей день творил бы Байтурин.

Татьяна НАЗАРУК,
фото из архива семьи Байтуриных